21 июля 2017

SSG 29 - Battles in Italy - пользовательские сценарии, ч.4 - Немыслимое

Начало здесь
Предыдущая статья здесь

Вернёмся к последнему оставшемуся сценарию из BiN. Повествует он о военном конфликте, разгоревшемся между СССР и США в районе чешского города Пльзень летом 1945 г. Несмотря на гипотетический характер этого конфликта, он получил широкую известность в военных играх. Дело в том, что он имеет реальную историческую подоплеку, и вероятность его возникновения действительно существовала. Речь идёт об операции “Немыслимое”.

Этот гипотетический сценарий имеет историческую подоплёку: "самовольный" захват 3-ей армией Паттона чешского города Пльзень.

Первые варгеймы об операции “Немыслимое” появились в 80-е годы и выпускаются до сих пор. Здесь, как и в исторической литератур (об этом ниже) чётко прослеживается две волны популярности игр про Паттона и “Немыслимое”: 70-80-е и 2000-2010-е. Несмотря на секретный характер этой операции (англичане отрицали её существование вплоть до 1998 г.), все игры на эту тему следуют одной фабуле, хотя и немного различаются в деталях (например, кое-где конфликт начинается уже весной 1945 г.).

Из настольных варгеймов на эту тематику можно отметить Battle for Germany (1975), Red Star Falling (1981), The Fighting General Patton (1985), Patton in Flames (2001), Panzer Grenadier: Iron Curtain – Patton's Nightmare (2012) и Operation Unthinkable: Churchill's World War III (2017). Кроме того, было создано множество пользовательских сценариев к уже существующим варгеймам, например, для Panzer Leader (1974), Rise and Decline of the Third Reich (1974) и World War II: European Theater of Operations (1985). Также можно назвать Operation Unthinkable (2015), опирающуюся на игровую механику Axis & Allies.


 Red Star Falling (1981) – самый ранний варгейм, посвящённый исключительно операции “Немыслимое”, который мне удалось обнаружить

В компьютерных варгеймах, помимо Battles in Italy, данное сражение можно встретить в The Operational Art of War (1998) или в Strategic Command 2: Patton Drives East (2008). Версия для TOAW (сценарий Patton 45) получилась весьма интересной и сбалансированной. Территориальные рамки в этом варианте немного расширены, на карте находятся Прага и Нюрнберг. ОШС сторон сильно отличается от варианта SSG. Здесь даже можно побороться с американцами за господство в воздухе. Портит его только сюжет про вероломных русских, напавших на бедолагу Паттона.

Также данный сюжет можно встретить в глобальной стратегии Hearts of Iron – в дополнении Doomsday для второй части и For the Motherland для третьей.

Интересно отметить, что операция “Немыслимое” является своеобразным праобразом бесчисленных гипотетических сценариев про фульдский коридор – одного из наиболее популярных сюжетов в иностранных варгеймах. Общей чертой обоих сражений является столкновение очень мощных войск на очень сложном ТВД.

Предпосылкой к проведению операции “Немыслимое” стали действия генерала Паттона. 18 апреля 1945 г. его 3-я армия пересекла границу Чехословакии и стала продвигаться в направлении Праги. Армия была остановлена приказом Эйзенхауэра, поскольку Чехословакия по Ялтинским соглашениям отходила в зону влияния Советского Союза. 5 мая Паттон вновь выступил на Прагу и 6 мая занял Пльзень, но Эйзенхауэр снова приказал ему остановиться. Через несколько дней война завершилась, однако американские войска ушли из Чехословакии лишь в ноябре 1945 г.

Западные историки объясняют поведение Паттона “самоуправством”, однако эта версия не выдерживает критики. Армия – сложный механизм с жёсткой иерархической структурой, в которой мнение одного человека не играет особой роли. Пусть это даже такой одиозный командарм, как Паттон.

В настоящее время Паттон считается одним из лучших американских генералов Второй Мировой войны. Однако знакомство с биографией генерала позволяет сделать вывод о том, что он сильно переоценён. Как полководец, Паттон производит впечатление неплохого исполнителя, склонного к наступательным действиям, однако на роль “военного гения” (книга Карло д'Эсте “Паттон: гений для войны” 1995 г.) он никак не тянет. Ни одна из проведённых им операций не была разработана им лично. Более того, соотношение сил в этих операциях было таким, что проиграть надо было ещё постараться.

А вот в плане политических пристрастий он оказывается на редкость интересной личностью. Во-первых, Паттон симпатизировал фашистам: будучи после войны назначен военным губернатором Баварии, он сознательно саботировал политику денацификации, назначая на ведущие должности видных нацистов.

Во-вторых, Паттон патологически ненавидел русских: “они сукины дети, варвары и хронические алкоголики”, о которых он хотел знать только “какое количество свинца и железа требуется для их истребления”. Он стал одним из первых генералов союзников, кто открыто высказывался о необходимости войны против СССР. Паттон хвастал, что дойдёт до Сталинграда и возьмёт Москву, закончив войну с Россией там, где потерпел поражение Гитлер.

Однако летом 1945 г. союзники не решились на войну с Россией. Паттон стал потенциально опасен: его склонность к эксцентричным выходкам делала его слишком непредсказуемым, а потому его смерть в результате несчастного случая в декабре 1945 г. выглядит очень своевременной. Паттон опередил своё время: через каких-нибудь пять лет, в разгар маккартизма, он бы мог сделать блестящую карьеру.

Итак, как исторический персонаж, генерал Паттон – не более чем психически неуравновешенный самовлюблённый карьерист, готовый шагать к новым наградам и званиям по трупам своих солдат. Однако усилиями литераторов и режиссёров из него был сделан полноценный образ, хорошо узнаваемый и легко запоминающийся на фоне других генералов, обладавших не менее внушительными послужными списками, но уступавших ему в колоритности.

Первая составляющая его популярности – пафосный внешний вид: Паттон щеголял перед репортёрами, одетый в форму собственного дизайна. Вторая – его солдафонская манера разговора или, попросту, мат-перемат (кстати, в русском переводе этот аспект совершенно утрачен). И, наконец, третья составляющая – его крайняя агрессивность, граничащее с неадекватностью поведение и полубезумные выходки.

Паттон сочетал в себе буйный дух, воинствующий антикоммунизм и чрезвычайную эпатажность в каждом поступке – идеальный инструмент пропаганды для натовской военщины. Его образ – это политический жупел, эталон американского “ястреба” времён Холодной войны, до которой самому Паттону не посчастливилось дожить.

Стоит отметить, что этот образ возник не сразу. После смерти о Паттоне быстро забыли: в 1946-1947 гг. о нём вышло всего две книги, одна из которых – его “мемуары” (на основе писем и дневников). Слава “гения” пришла к нему в разгар Холодной войны, на волне бума военно-патриотической литературы и кино в США (и других странах НАТО), когда в свете затянувшейся войны во Вьетнаме большие средства были направлены на идеологическую работу с собственным населением. В нашей стране этот пласт культуры известен мало, в то время как на западе на нём выросло целое поколение, что, кстати, нашло отражение и в военных играх.

Первой работой этого этапа стала вышедшая в 1963 г. книга “Паттон: испытания и триумф” за авторством Ладисласа Фараго, выпущенная издательством Оболенского в Нью-Йорке. На основе книги Фараго в 1970 г был снят трёхчасовой фильм “Паттон” – чистой воды политический заказ: невероятно напыщенно-пафосный и клюквенно-духоподъёмный, он собрал огромное количество наград, был помещён в Национальный реестр фильмов и считается иконой патриотического кино. Однако стоит отметить, что крупица правды в этом фильме всё же есть. Например, один раненый солдат так говорит о Паттоне: “Вон поехал кровопийца на встречу своей славе на наших костях” (1:23:30).

После этого в 70-80-е годы в США воцарился настоящий культ личности Паттона, что хорошо видно по литературе (например, книги Блюменсона, “официального биографа” генерала) и телевидению (сериал 1986 г. “Последние дни Паттона”).

Ажиотаж несколько прошёл в конце 80-х, когда после победы в Холодной войне культ Паттона перестали поддерживать за ненадобностью. Однако в 2000-х годах, на фоне войны с терроризмом, с него вновь смахнули пыль, выпустив ряд новых книг.

Сюжетная подоплёка сценария такова: поскольку советскому командованию было известно об операции “Немыслимое”, то было решено нанести упреждающий удар. В случае успеха наступления, конфликт можно было бы локализовать дипломатическими методами, списав всё на самоуправство Паттона. Неуспех же операции грозил началом новой тотальной войны в условиях превосходства союзников в стратегической авиации и монополии на атомное оружие. Ставки в операции “Немыслимое” были высоки.

В начале 1945 г. в руководстве Англии и США (далее – союзники) не было единогласия по поводу дальнейшего ведения войны. Борьба разгорелась между двумя группами, которым можно условно назвать “азиатской” и “европейской”. Интересы первой затрагивали тихоокеанский регион, и для них приоритетной задачей было окончание войны с Японией. Эта группа была заинтересована в том, чтобы не допустить переброску Квантунской армии на японские острова, поскольку это могло бы серьёзно затянуть войну. Как следствие, “азиатская” группа была заинтересована в поддержке со стороны СССР и не стремилась конфликтовать с ним раньше времени.

Интересы второй группы находились в Европе, и для них важнее всего было сохранить над ней контроль, а значит, максимально ограничить продвижение русских. “Европейская” группа допускала возможность заключения мирного договора с Германией и совместной борьбы с Советским Союзом. Рупором этой группы был непримиримый антисоветчик Черчилль, выступавший против Ялтинских и Тегеранских договорённостей, особенно в части Восточной Европы и Балкан.

По его поручению в апреле-мае 1945 г. была разработана операция “Немыслимое”, ставшая первым военным планом Холодной войны, де-юре ещё не начавшейся. План предусматривала внезапное нападение на Советский Союз 1 июля 1945 г., в котором, помимо союзников, должны были участвовать и их недавние противники из вермахта и сс. С этой целью сдавшиеся в плен союзникам немецкие дивизии не расформировывались и не разоружались, а тренировались английскими инструкторами в Дании. Планировалось задействовать 10-12 немецких дивизий – около 100 тысяч человек. Наступление должно было сопровождаться стратегическими бомбардировками советских городов, аналогичными дрезденским. Использование ядерного оружия не предусматривалось, поскольку первые бомбы были готовы только к лету. Впрочем, первый план атомной войны против Советского Союза не заставил себя долго ждать, и был разработан американцами уже в сентябре 1945 г.

Как известно, “азиатская” группа одержала верх и от операции “Немыслимое” пришлось отказаться. Тем не менее Черчилль успел предпринять первые шаги по её осуществлению. Проводником его политики стал генерал Паттон – человек недалёкий, но очень амбициозный. Его авантюра в Чехословакии должна была спровоцировать советское руководство на ответные меры, однако этому помешала “азиатская” группировка в лице Эйзенхауэра.

Помимо политических причин отмены операции, были и военные соображения. Во-первых, американцы не были уверены в победе – война с Японией не позволяла создать в Европе необходимое соотношение сил, а военные успехи СССР, особенно штурм Берлина, показали, что Красная Армия готова штурмовать небо, и блицкрига до линии Архангельск-Астрахань не получится. Во-вторых, советской разведке стало известно о планах союзников. 29 июня 1945 г., за два дня до планируемого начала операции, Красная Армия провела перегруппировку своих сил в Европе. Это произвело большое впечатление на западных военных: стало очевидно, что на эффект внезапности рассчитывать не приходится.

Вернёмся к нашему сценарию. Он отличается от сражений Второй Мировой войны составом и качеством войск противоборствующих сторон. Война в Европе отгремела совсем недавно, и количество опытных дивизий велико. Значительную часть войск составляют подвижные соединения – танковые и механизированные. Имеются также воздушно-десантные дивизии. Таким образом, игроки обладают большим количеством сильных и высокомобильных соединений, однако реализовать преимущество в подвижности будет непросто. Дело в том, что боевые действия развернутся в гористо-лесистой местности, пересечённой несколькими крупными реками, с умеренно разветвлённой дорожной сетью. В этих условиях контроль над транспортными артериями становится приоритетной задачей, а выбор маршрута движения войск – важнейшим решением.

Основное направления движения в этом сценарии – широтное, для него пригодны пять маршрутов. При наступлении по всем дорогам одновременно неизбежно распыление сил и снижение ударных возможностей на каждом из направлений. Однако и концентрация усилий на одном-двух маршрутах не является лучшей альтернативой. Поначалу такой удар трудно заблокировать войсками, однако рано или поздно противник поймёт, что имеет дело с основной ударной группировкой и начнёт перебрасывать на это направление резервы и подкрепления, нивелируя первоначальное преимущество. Более того, такой удар легко затормозить авиацией, диверсантами и арьергардами (последние в этом сценарии длятся два хода). Парализовав движение на узких горных и лесных дорогах, противник не только затормозит продвижение вперёд, но и создаст проблемы с подвозом снабжения, что чревато полной потерей наступательного импульса.

Оптимальным выглядит компромиссный вариант, предполагающий ведение постоянной и активной разведки на всех маршрутах и наличие подвижного резерва. Разведка даёт оценку силам противника, после чего резерв выдвигается в нужное место. Залогом успеха являются высокие темпы наступления, которые позволяют наносить удары в неожиданном для противника месте, что должно приводить к его окружению и скорейшему уничтожению. Однако для поддержания высокой маневренности войск придётся периодически делать остановки на заправки топливом (refit). Таким образом, успешно наступать в сложной местности возможно, хотя это и потребует серьёзной подготовки.

Обороняться в данном сценарии не намного проще. В начале сценария надёжно прикрыть все направления сразу не получится, а потому здесь не менее важно вести разведку и иметь подвижный резерв на случай неожиданностей. Местность позволяет долго оборонять ключевые позиции, однако всегда нужно быть готовым к отходу – терять войска без крайней необходимости не стоит.

Перейдём непосредственно к сценарию. Начинает наступление Красная Армия. На её стороне – внезапность и превосходство в численности. Противник опирается на естественные рубежи и оборонительные сооружения, которые, впрочем, не помогут остановить советское наступление. Американцы будут стараться замедлить продвижение РККА и продержаться до подхода подкреплений, которые в данном сценарии приходят не по расписанию, а за счёт получения alert очков. Очки даются за счёт захвата ключевых точек, которые расставлены довольно хитро: продвигаясь на запад, советский игрок будет вынужден захватить множество городов, дающих alert очки противнику. “Советские” же города находятся ближе к “американскому” краю карты и добраться до них непросто. Впрочем, побороться за эти города определённо стоит: на кону стоит ни много ни мало, а целая танковая армия! Её появление может открыть второе дыхание у советского наступления.

Полоса наступления 3-ей ударной армии захватывает Пльзень и Карслбад (ныне Карловы Вары)

По ходу сценария превосходство СССР будет сокращаться, а сопротивление американцев – возрастать. По замыслу сценариста, это связано с завоеванием союзниками господства в воздухе. Это приведёт к негативным последствиям не только в воздухе (авиаподдержка наступающих войск, ковровые бомбардировки и воздействие на коммуникации противника), но и на земле (уровень снабжения, количество пополнений, использование грузовиков и поездов для перемещения войск). Интересно отметить, что по ночам, когда самолёты не летают, ситуация будет улучшаться.

Помимо этого, подходящие к противнику подкрепления компенсируют понесённые потери, позволят стабилизировать фронт и начать борьбу за инициативу. Большая роль в грядущем контрнаступлении отводится американским союзникам из вермахта и сс. Это – одиннадцать сильных дивизий, включая танковые и моторизованные, в том числе и “лейбштандарт”. Правда, сразу направить их в бой не получится – не одна из них полностью не укомплектована (имеют по 1 step). Придётся потратить 5-8 ходов на то, чтобы довести их до максимальной численности. Впрочем, если ситуация совсем плохая, то придётся бросать их в бой как есть. Наконец во второй половине сценария, стороны поменяются ролями: в наступление перейдут американо-немецкие войска, а РККА будет обороняться. Местность теперь будет играть на руку советским войскам, а запас прочности будет определяться тем, каких успехов удалось достичь в первой фазе сражения и какой ценой.

В южной части карты наступает 8-я гвардейская армия, её цель - Регенсбург

Отдельно стоит отметить роль воздушных десантов в этом сценарии. Первый ход Красной Армии начинается с высадки двух дивизий ВДВ. Их можно использовать в ближнем или в глубоком тылу. В первом случае можно их высадить, например, к западу от Пльзеня – тогда они помогут скорее овладеть городом, после чего их можно использовать как сильную линейную пехоту. Во втором случае десантники могут захватить несколько ключевых городов, дающих alert очки. Конечно, это будет означать, что десантом придётся пожертвовать. Но, во-первых, они на некоторое время отвлекут на себя силы противника, которые могли бы быть использованы для отражения основного удара. А во-вторых, полученные alert очки дадут игроку две стрелковые дивизии и один моторизованный корпус, а также приблизят появление танковой армии.

Что касается американцев, то у них в середине сражения высаживается два десанта: сначала три батальона рейнджеров, а затем три дивизии ВДВ. Рейнджеров можно забрасывать только в тыл противника, где они должны заниматься диверсионной работой и, скорее всего, будут уничтожены. А вот десантников можно высадить и на своей территории, а потому их использование зависит от текущей ситуации на фронте. Если инициатива за игроком, то можно высадить десанты в ближнем тылу противника и нанести встречный контрудар “обычными” войсками. Таким образом вполне реально сорвать наступление противника на одном из направлений. Если положение тяжёлое, то можно высадить их на своей территории, используя как высокомобильный резерв для усиления обороны. А если ситуация критическая и нужно любой ценой выиграть хоть немного времени, то можно высадить их в глубоком тылу противника и перекрыть пути подхода подкреплений. В этом случае десантники рано или поздно будут уничтожены, однако противник будет вынужден снимать войска с фронта и тратить время на уничтожение трёх сильных дивизий. Впрочем, не обязательно использовать все три дивизии одинаково – каждой из них можно поручить отдельную задачу.

В целом, перед нами весьма продуманный и сбалансированный сценарий. Это сражение не будет простым ни для одной из сторон, но при этом оба игрока могут добиться победы. Всё будет зависеть от того, кто лучше спланирует и проведёт операцию. Для данного сценария было создано четыре варианта: основной, альтернативный и два эпизодичных, каждый из которых можно сыграть с компьютером. Первые два варианта – основной и альтернативный – длятся 42 хода (две недели). Альтернативный вариант даёт преимущество советскому игроку в виде подхода 1-й гвардейской танковой армии по расписанию, а не за alert очки. Эпизодичные варианты аналогичны основному, но отличаются от него меньшей продолжительностью (21 ход – неделя), и посвящены первоначальным событиям на северном и южном участках фронта. Во всех вариантах один день длится 3 хода: два дневных и один ночной. Ночью хуже видно, труднее маневрировать и воевать. Также стоит сказать, что ночью используется отдельная карта. Насколько мне известно, ночная карта используется всего в двух сценариях: Эль Аламейн для КР и в этом.

Ночная карта сделана не просто для красоты - ночью воевать гораздо сложнее, лучше потратить это время на подготовку к новым боям

В завершение стоит сказать, что операция “Немыслимое” заставляет задуматься о причинах столь стремительного ухудшения отношений между СССР и США, когда вчерашние союзники в одночасье стали заклятыми врагами. Можно ли было этого избежать или это было неизбежно? Ответ на этот вопрос можно получить, рассмотрев отношения двух стран в исторической перспективе.

С исторической точки зрения антигитлеровская коалиция России, Англии и США была противоестественным союзом. Противоречия России с Англией уходят корнями в XVIII в., а с Соединёнными Штатами начались в конце XIX в., после окончания в США гражданской войны и начала расширения на Тихом океане.

Наивысшей точки антагонизм достиг после революции в России: к политико-экономическим разногласиям добавились идеологические. Советский проект носил антиимпериалистический характер, а потому представлял для колониальных империй огромную опасность. На борьбу с большевиками были брошены все силы: бывшие союзники по Антанте предприняли военную интервенцию, участвовали в гражданской войне на стороне контрреволюции, а после её окончания осуществляли международную изоляцию Советской России. Однако все эти меры провалились и союзники были вынуждены признать СССР.

Вместе с тем несостоятельность послевоенного мироустройства делала неизбежной новую мировую войну, к которой союзники активно готовились. Огромные средства вкладывались в милитаризацию собственной экономики (см. Новый курс Рузвельта) и тех стран, которым в новой войне отводилась ведущая роль – в первую очередь, Германии. Инвестиции проводились не только во время “умиротворения агрессора”, но и после того, как в руках гитлеровского режима была сконцентрирована промышленная мощь всей Европы. Более того, торговля со странами Тройственного пакта продолжалась через нейтральные страны на протяжении всей войны! Для большинства людей война – это смерть и страдания, а для некоторых – весьма прибыльный бизнес на крови.

Задачей-максимум было развязать войну чужими руками, столкнув Германию и СССР, после чего добить ослабленного победителя и продиктовать свои условия. Предельно откровенно по этому поводу высказался Трумэн: “Если мы увидим, что войну выигрывает Германия, нам следует помогать России, если будет выигрывать Россия, нам следует помогать Германии, и пусть они как можно больше убивают друг друга”.

К чему привела бы реализация этого плана, можно наглядно посмотреть на примере одной из модификаций к глобальной стратегии Hearts of Iron III. Нельзя не отметить, что исторические события в некотором роде напоминают происходящее.

Впрочем, выполнить эту задачу удалось не сразу: намерения союзников были очевидны для руководства обеих стран, а потому они заключили договор о ненападении. Следующим потрясением для союзников стало нападение на Францию: Гитлер укусил кормящую его руку. В тот же момент из “прогрессивного европейского политика” он превратился в “бесноватого фюрера”, а переговоры о мире (миссия Гесса, одного из самых высокопоставленных нацистов, известного высказыванием “Гитлер – это Германия, Германия – это Гитлер”) союзники отвергли из принципиальных соображений – Гитлер стал нерукопожатным.

Когда же Германия напала на СССР, то антигитлеровская коалиция не стала чем-то само собой разумеющимся. Напротив, до последнего момента было неясно, на чьей стороне выступят союзники: у “западных демократий” не было принципиальных экзистенциальных противоречий с фашистами – и те, и другие были империалистами, делящими сферы влияния в мире. В этом плане очень показателен пример Франции, без особых проблем пережившей годы немецкой оккупации. Единственным непреодолимым противоречием между союзниками была личность Гитлера.

Во многом благодаря этому обстоятельству СССР, Англия и США временно объединились в классический “союз против”, в котором недавние противники объединили усилия для борьбы с более сильным общим врагом. Все переговоры (об открытии второго фронта, о поставках, о послевоенном мироустройстве) проходили очень напряжённо, в обстановке взаимного недоверия. Реальную помощь Советскому Союзу, как и Польше до этого, союзники оказывать, конечно же, не собирались. Вместо этого они закрепляли свои приобретения на Средиземноморье.

После коренного перелома в Великой Отечественной войне, когда стало очевидно, что Германия проиграла, перед союзниками встал вопрос о нежелательном усилении Советского Союза и необходимости минимизации возможных приобретений СССР. Для этого необходимо было начинать полноценную войну с Германией в Европе. Черчилль настаивал, что после захвата Италии необходимо продолжить средиземноморский курс и открыть второй фронт на Балканах, дабы не допустить СССР в этот район. Однако американцы хотели завершить войну взятием Берлина, а потому от этой идеи пришлось отказаться. В итоге, второй фронт был открыт во Франции, но только тогда, когда дольше откладывать было нельзя – Берлин находился на равном удалении от обоих фронтов.

Однако союзники сделали всё, чтобы минимизировать советские приобретения. Например, в 1944 г. они разбомбили нефтепромыслы в Плоешти, хотя имели возможность сделать это ещё в 1941 г. с крымских аэродромов. А в феврале 1945 г., когда Красная Армия находилась всего в 150 км от Дрездена, союзники практически полностью уничтожили город воздушными бомбардировками. Значимых военных целей в Дрездене, находящемся в советской сфере интересов, не было – этот акт геноцида должен был наглядно продемонстрировать советскому руководству мощь стратегической авиации союзников.

Что касается Германии, то после перелома в войне с Россией она приложили большие усилия к расколу в стане коалиции, на который она имела все основания надеяться. Немцы сменили риторику и стали говорить о себе как о форпосте европейской цитадели, противостоящем “неиссякаемым ордам сибирских тундр”, и призывали все цивилизованные народы к новому “крестовому походу против большевизма”. Немцы надеялись заключить мир с западными союзниками, после чего вместе с ними продолжить войну против СССР. Ими двигал животный страх: они всеми силами пытались сдаться именно союзникам на западе и все, как один, говорили, что ничего не знали о зверствах нацизма – якобы это была прерогатива эсесовцев. В этих условиях многие фашистские главари были готовы на любые уступки союзникам, вплоть до капитуляции и потери суверенитета в обмен на гарантии личной неприкосновенности.

В руководстве союзников не было единогласия по поводу прекращения войны с Германией и начала войны с Россией, однако переговоры о капитуляции Германии проводились. Известно, как минимум, три попытки заключения сепаратного мира, проходившие “в обход” Гитлера. Первая была предпринята летом 1944 г. после высадки в Нормандии с Роммелем, но провалилась из-за неудавшегося покушения на фюрера. Вторая проводилась весной 1945 г. в Италии и Швейцарии с Кессельрингом (операция Санрайз/Кроссворд), но была сорвана советской разведкой. И только третья попытка увенчалась успехом: 7 мая 1945 г. в Реймсе союзники в нарушение ялтинских договорённостей подписали капитуляцию с Дёницем. Однако Советскому Союзу удалось сорвать и эту попытку: 8 мая была подписана капитуляция в пригороде Берлина Карлсхорсте.

Таким образом, союз трёх стран не только возник с большим трудом, но и требовал больших усилий для своего поддержания. Сразу же после победы над Германией он распался, поскольку теперь единственной державой, стоявшей на пути Соединённых Штатов к мировой гегемонии, который они начали в ходе Первой Мировой, остался лишь Советский Союз. Однако, даже обладая до 1949 г. монополией на ядерное оружие, Трумэн, а за ним и Эйзенхауэр, не рискнули начать “горячую” войну, отдав предпочтение “холодной” форме. Это была война экономическая и идеологическая, лишь иногда переходившая в “горячую” форму в третьих странах.

Полагаю, вывод очевиден: “союзники” России – это её исторические противники, противостояние с которыми обусловлено объективными причинами непреодолимого характера. Холодная война стала лишь одним из эпизодов этой многовековой борьбы цивилизаций. Возможно, это война была последним эпизодом этого противоборства: её окончание было не перемирием с западом, а капитуляцией перед ним. Однако прекратить эту борьбу и заключить перемирие невозможно, она будет вестись до полного отказа одной из сторон от своей цивилизационной идентичности: после поражения нашей страны мы в полной мере ощутили на себе, что значит “горе побеждённым”. Как бы парадоксально это не звучало, но единственным приемлемым для нас способом сосуществования с “союзниками” является противостояние. Однако бороться на равных можно только при проведении независимой политики, для чего нужно иметь собственную систему ценностей.

Продолжение: Battlefront, ч.1

Комментариев нет:

Отправить комментарий